Пиранья. Бродячее сокровище - Страница 82

– У вас есть более надежная кандидатура? – со светской улыбкой спросил его Мазур. – Нет, в самом деле, герр...

– Сеньор, – торопливо перебил незнакомец. – Ясно вам? Последние сорок лет – сеньор... Хольц.

– Это имя или фамилия?

– А какая вам разница?

– Да никакой, – подумав, сказал Мазур. Я – Джонни. Фамилия у меня длинная и непроизносимая, так что обойдемся без нее, какая вам разница?

– Американец?

– Оскорбляете, сеньорХольц, – ухмыльнулся Мазур. – Австралиец. Хотя... Быть может, австралийцы вам не нравятся еще более, чем американцы? Но что поделать, придется потерпеть...

– Глупости, – сказал Хольц. – Я и не говорил, что американцы мне не нравятся, с чего вы взяли? Я их считаю полным дерьмом, вот и все. Австралиец? Ну, это чуточку лучше... Хотя я предпочел бы местного.

– Почему?

– Потому что местные – все же не такое дерьмо, как янки и прочие англосаксы. У местных еще сохранились кое-какие патриархальные традиции, они умеют держать слово...

– Забавно, – сказал Мазур. – Вы, может быть, не в курсе, но тем же славятся и отдельные австралийцы...

– Я вовсе не хотел оскорбить именно вас... Из скольких процентов вы работаете?

– Деловой подход...

– Ну, и все же?

– Из десяти процентов, – сказал Мазур.

– От всей суммы?

– Ну да, а чего бы вы хотели? Коли уж я для вас обоих буду стараться, мне сам бог велел снять десять процентов со всей суммы.

Синие, истинно арийские буркалы были холодными:

– А почему, скажем, не тридцать?

– Я уже подробно объяснял это Кристине, – сказал Мазур. – Не хочу повторяться. Скажу вкратце: я знаю свою норму. Так ведь говорят не только о выпивке, а? Тридцать процентов – это та сумма, что может ввергнуть вас в искушение не заплатить, предпринять что-то опрометчивое... А десять – вполне приемлемо, вам не будет особенно жалко...

– Куда ехать? – нетерпеливо вмешалась Кристина.

– До конца улицы и направо, – бросил Хольц, вновь повернулся к Мазуру. – Интересно вы рассуждаете... Вы – или чертовски здравомыслящий парень или ловкий разведчик...

– Тьфу ты, – сказал Мазур. – А разведка-то тут при чем? Впервые слышу, чтобы разведка гонялась за бриллиантовым кладом... Да не ерзайте вы так и не лапайте пушку под рубашкой... Ну да, мне сказали, что там бриллианты, а чего же вы хотели? Не ребенок же я, в самом деле, чтобы работать вслепую... Давайте сразу расставим все точки, идет? Мы с Кристиной... в общем, так оно и обстоит: мы с Кристиной... Объяснять вам, взрослому мальчику?

Кристина возмущенно поджала губы, но воздержалась от опровергающих комментариев – вспомнила, должно быть, как сама объявила перед доном Хайме Мазура своим натуральным хахалем. Что ж, пусть потерпит, очень уж удобное объяснение, которое снимает большую часть подозрений...

– Понятно, – сказал этот самый Хольц, изобразив подобие улыбки. – Денежки остаются в семье, а?

– Что-то вроде, – сказал Мазур.

– Теперь налево, возле магазина – направо... Значит, австралиец? Откуда знаете акваланг?

– Армия, – кратко пояснил Мазур. – Парашютисты. Всесторонняя подготовка.

– А потом?

– Болтался по морям. Не особенно и везло. Решил осесть здесь. Познакомился с Кристиной... Нашлись, как ни удивительно, общие знакомые. Что вы так пялитесь, не верите?

– Я никогда никому не верю, Джонни, – доброжелательно объяснил Хольц. – Просто одним я не верю больше, а другим не верю меньше, вот и вся разница...

– Я – из которых? По вашим первым впечатлениям?

– А черт вас знает, – осклабился Хольц. – Я же не господь бог, чтобы вот так, с маху заглянуть вам в душу... Просто имейте в виду: я, если нельзя иначе, готов расстаться с пятью процентами из своей доли... вы правы, это именно та сумма, которой не жалко, которая не давит на алчность. Но сразу должен предупредить: не пытайтесь меня обмануть, если у вас на уме что-то постороннее, при первом же финтея вас прикончу...

– Вот совпадение, – сказал Мазур, – в точности то же самое и я собирался вам объявить...

– Прекрасно, – с непроницаемым лицом сказал Хольц. – Теперь направо, сеньорита Кристина, прибавьте газку и резко сверните за угол... Нет, похоже, хвоста все же нет, я бы заметил раньше...

– Как это вы придумали с мопедом? – спросил Мазур чуть ли не почтительно. – Ловко...

– Голову нужно иметь на плечах, – ответил Хольц не без самодовольства. – Теперь направо, налево за угол...

Мазур не стал сообщать этому осколку кригсмарине, что их мысли шли параллельными курсами – черт с ним, пусть почувствует свое арийское превосходство, в таких случаях люди чуточку расслабляются, бдительность теряют...

Кристина, подчиняясь указаниям Хольца, остановила машину, они вышли и еще минут десять петляли по закоулкам. Наконец немец мотнул головой в сторону одного из домов:

– Вон туда.

Дом был трехэтажный, кирпичный, обшарпанный, явно пребывавший в упадке. Вообще, квартальчик, сразу видно, не из фешенебельных – не район притонов, но пристанище бедняков, перемешанных с криминальной мелочью: мусор валяется прямо на тротуаре, на углу торчат две девки характерногооблика, масса других примет...

Должно быть, те же мысли пришли в голову и Кристине. Она недоуменно подняла брови:

– Я полагала, вы снимите домик... Как-никак денег я вам дала достаточно...

Хольц с непроницаемым видом покосился на нее:

– Здесь, понимаете ли, надежнее. Во-первых, люди определенного пошиба, вроде меня, в таких кварталах насквозь привычны и не вызывают никакого интереса – еще один смутныйбродяга, коего по здешнему кодексу чести не принято особенно расспрашивать... Во-вторых, любые нездешниешпики очень быстро бывают здешним людом засвечены– и об их нескромных расспросах согласно тому же кодексу чести принято немедленно сообщать объекту расспросов...